Денис Шведов рассказал о том, как тяжело ему далась роль льва

О любви к сериалам

Я бы назвал их многосерийными фильмами. Когда прицел сместился на то, чтобы в итоге сделать нечто похожее на кино, в итоге все остались в выигрыше: и мы, актеры, и зритель. Кино – это долго. Обычно снимается одна-две, редко три или четыре сцены. Куча дублей. А я лентяй, хочется всё побыстрее. И к тому же сериал заставляет тебя схватывать моментально, быть более продуктивным.

Об отношениях к сотрудникам ДПС

Было жуткое однажды искушение. Мы снимали второй сезон «Мажора» и собрались всей съемочной группой поужинать. И едем в маленьком таком микроавтобусе, нас останавливают. А мы поехали прямо в костюмах! У нас, получается, у всех удостоверения: я, по-моему, старший лейтенант. И мы едем, нас останавливает отряд ДПС и пытается «пошмонать»: что у нас есть запретного. И начали, к сожалению, превышать полномочия. Очень хотелось достать корочки, сказать какие-то слова, воспользоваться положением, но сдержались, потому что наказание было бы суровым.

О съемках фильма «Жизнь впереди»

Как это нечасто бывает, одноклассники решили встретиться. Поводом послужила смерть самого незаметного и тихого ученика. Физрук решает нас собрать, чтобы и увидеться, и поминки устроить. И это четыре новеллы о том, как люди едут на эту встречу. То, как они добираются, что с ними происходит во время этого путешествия, — это самое любопытное в этом фильме.

Съемки проходили легко и весело. Собственно, мы все вместе встретились только один раз, как раз на поминках. А так мы с Артуром Смольяниновым давно дружим: вместе путешествовали, дрались, выпивали и так далее.

О самой сложной роли в театре

Сложнее всего было играть Трусливого Льва (спектакль «Волшебник изумрудного города» в РАМТ – прим.). У меня такой водолазный костюм был шерстяной, хвост, грива – это минимум два килограмма минус за спектакль. Я просто выжимал костюм потом. Один из самых сложных физически спектаклей. А позвали меня туда так. Позвонили перед Новым годом, сказали, что актер, который должен был играть, сломал ногу, и на эту роль выбрали меня. Дали текст. А спектакль был уже 2 января.

О «Береге Утопии»

Мы сейчас играем иногда даже чуть больше 10 часов, когда соскучимся по спектаклю. Великий драматург Том Стоппард написал так, что эта история оставляет зрителя в зале. Все думали, что люди будут уходить, но нет! Полный зал остаётся в конце на каждом спектакле. Я там исполняю роль Бакунина, родоначальника анархизма. В спектакле задействована почти вся труппа, более 70 человек.

Как входит в роль

У меня есть целый ритуал. Если я буду думать о том, что мне играть весь спектакль, и попытаюсь запомнить все эти гигабайты текста, то сойду с ума. Поэтому я сосредотачиваюсь на первой сцене, первой фразе, а потом спектакль меня подхватывает, и я играю. Выхожу в конце уже без голоса, отдираю бороду, усы и так далее и обязательно после спектакля еду куда-то, чтобы просто одному посидеть, помолчать. Это не значит, что я выхожу откуда-то или перевоплощаюсь обратно в себя, нет. Просто мне нужно выдохнуть это невероятное напряжение, которое было накоплено за весь спектакль.

Про поступление в Щепкинское училище

Меня с успехом выгнали из института туризма, в который я пошел, чтобы не ходить в армию. У меня есть товарищ Саша Серов, из театральной семьи, учился на первом курсе ГИТИСа. Для нас это было каким-то космосом. Человек из театрального – это как? И мы стали задавать ему вопросы. Благодаря ему я впервые понял, что учиться может быть интересно. Он сказал мне: «Послушай, пойдем к моему отцу, он тебя посмотрит, скажет, что тебе надо выучить». Я пошел, он мне что-то посоветовал, я с грехом пополам это выучил, приехал в училище в 6 утра, замерз. А начиналось всё в 12. Мне казалось, будет огромная очередь, поэтому я приехал на первом троллейбусе. К 12 часам мне уже ничего не хотелось, никакого поступления. И, видимо, эта моя усталость и измотанность повлияли на то, как я прочел. Это было произведение Вячеслава Яковлевича Шишкова «Кикимора». Я закончил читать, и тут мне говорят: «Всё, приноси документы, ты поступил». Я был в шоке.

Let’s block ads! (Why?)